Про «Бессмысленные атаки»

Про «бессмысленные атаки», в которые командование бросало солдат Красной Армии, я думаю, слышали все. В последние годы, тема, что называется — на слуху.

Про «бессмысленные атаки», в которые командование бросало солдат Красной Армии, я думаю, слышали все. В последние годы, тема, что называется — на слуху.

Как правило, дальше идет рассказ о бесчисленных жертвах и о том, что генералы за такие атаки получали ордена, мол, был такой порядок, чем больше потери, тем больше орденов. Ну, а немцы, по законам мифологического жанра, рассказчиками приводятся в качестве диаметрально противоположного примера: жизнью солдат дорожили, в атаки не ходили, а сидели в окопах, причем исключительно на господствующей высоте… Не буду, утверждать, что во время Великой Отечественной войны все наши наступления были успешные и проводились тактически грамотно, что потери были оправданные и соизмеримые с поставленными задачами. Конечно же нет. На войне, как и в жизни в целом, происходит разное. Порой атаковать приходилось вынужденно, что бы хоть на час, но остановить немецкий каток наступления, бывало, особенно в первый год войны, что и не хватало боеприпасов и орудийных стволов для проведения полноценной артподготовки. Были и не подготовленные грамотно командиры, были и просто дураки. Но заявлять, что лобовые, приводящие к многочисленным потерям, атаки являлись систематическими и поощрялись вышестоящим начальством – чушь. Ставка требовала совсем другого.

Приведу выдержку из ДИРЕКТИВНОГО ПИСЬМА СТАВКИ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ № 03 от 10 января 1942 г. о действиях ударных групп и организации артиллерийского наступления

«…У нас нередко бросают пехоту в наступление против оборонительной линии противника без артиллерии, без какой-либо поддержки со стороны артиллерии, а потом жалуются, что пехота не идет против обороняющегося и окопавшегося противника. Понятно, что такое «наступление» не может дать желательного эффекта. Это не наступление, а преступление – преступление против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы.» подписано: И. СТАЛИН А. ВАСИЛЕВСКИЙ.

На эту же тему можно привести и один из приказов Г.К.Жукова

«Части 49-й армии много дней преступно ведут лобовые атаки на населенные пункты Костино, Острожное, Богданово, Потапово и, неся громадные потери, не имеют никакого успеха.

Каждому элементарно военнограмотному человеку должно быть понятно, что вышеуказанные села представляют очень выгодную и теплую оборонительную позицию. Местность перед селами — с полным обстрелом, и, несмотря на это, на одном и том же месте продолжаются преступно проводимые атаки, а как следствие тупости и недисциплинированности горе-организаторов, люди расплачиваются тысячами жизней, не принеся Родине пользы.

Если вы хотите, чтобы вас оставили в занимаемых должностях, я требую:

Прекратить преступные атаки в лоб населенного пункта;

Прекратить атаки в лоб на высоты с хорошим обстрелом;

Наступать только по оврагам, лесам и малообстреливаемой местности;

Немедленно прорваться между населенными пунктами и, не задерживаясь на их окончательном овладении, завтра же захватить Слободу, Рассвет и вклиниться до Левшина.

Исполнение донести мне к 24.00 27.1»

Как видим неоправданные потери не только не поощрялись, за них могли сурово наказать. Что такое наказание во время войны, когда страной руководит Сталин, думаю объяснять не надо.

Интересно посмотреть, как обстояли дела с «бессмысленными атаками» у немцев. Не могли же они, в самом деле, всегда занимать выгодную позицию? Приведу факты с указанием места и даты события.

Вспоминает РОЗОВ ВИКТОР СЕРГЕЕВИЧ, драматург, по его пьесе поставлен знаменитый фильм «Летят журавли».

«На Бородинском поле мы рыли огромный противотанковый ров…Пушка наша стояла на пахоте, колеса ее зарылись в землю, тело ее наклонилось вбок чуть ли не на 45 градусов, и именно в таком положении мы начали вести наш первый бой, отражая атаки противника. Должен сказать, что атаки противника были, на мой взгляд, еще более нелепыми. Немецкое подразделение вышло из молоденького живописного лесочка и, выстроенное ровным прямоугольником, двинулось на нас, прямо на нашу пушку. Командир шел сбоку, и на его бедре болталась сверкающая в утренних лучах солнца коричневая кожаная полевая сумка. Прямоугольник стройно шел на нас. Видимо, это была та самая психическая атака, которая так эффектно была сделана братьями Васильевыми в фильме «Чапаев». Очень мне эта сцена в кино нравилась. Страшная, даже жуткая. А то, что я увидел своими глазами, было настолько глупо, что, если бы не напряжение боя, можно было бы потешаться. Это их стройное движение на нашу пушку, пусть допотопную 76-миллиметровую, но все-таки огнедышащую, было попросту идиотизмом. Неужели они могли предполагать, что этот их игрушечный марш может устрашать? Вопреки всяким правилам стрельбы из пушки мы открыли затвор и, глядя в ствол, как в заводскую трубу, навели его на движущихся идиотов. Навели (в трубу посмотрели все, даже я. Интересно!), зарядили снарядом и выстрелили. Куда попал снаряд, я не видел, но стройный прямоугольник вдруг рассыпался, и все немцы в самом обыкновенном беспорядке побежали обратно в живописный лесок…»

Александр Лесин, поэт, служил в 146 ст. дивизии. Выдержка из фронтового дневника. Описываемое событие произошло 17 ноября 1943 г в районе городка Волково Псковской области на участке 698 ст. полка.

«… Видел, как на шоссе разворачивались немецкие грузовики и с них спрыгивала пехота в черныхмундирах.

— Что за чертовщина! Почему в черных? — не отрываясь от бинокля, недоумевал в слух Вовк-Курилех (командир 280 артполка). Примерно до тысячи насчитал. Гитлеровцы построились в колонны и двинулись по дороге — в лоб нашим стрелковым подразделениям. Когда осталось до нас метров пятьсот, перешли на бег. Вовк-Курилех подал команду — огонь открыли гаубичные батареи. Каждый снаряд срезал человек по двадцать. Но черные мундиры продолжали напирать…. Минут пятнадцать били из всех орудий по гитлеровцам в черных мундирах. Оставшиеся в живых фашисты бросились бежать, сбивая с ног друг друга. Паша Брагин. адъютант Кирсанова пополз к убитым — к черным мундирам. Вернулся и высыпал из ранца, снятого с немца, кучу медалей: «Получайте!» Были тут медали за отличную стрельбу, были и номерные бляхи. Прихватил Паша и документы. Раскрыли — они оказались полицейскими книжками. Полицейские части Гамбурга были переброшены сюда на самолетах. Им сказали — об этом мы узнали потом от пленного, — что бои будут легкими: мол, встретитесь с безоружными партизанами. Наобещали награды и почести. Вот они и полезли пьяные. А наткнулись на регулярные войска — на нас»

Эпизод с атакой полицейских требует пояснений.

Во-первых: форма черного цвета. Черный цвет был признаком и гордостью СС Но вовремя войны чёрная форма утратила былую популярность. Считалось, что её носили «тыловые крысы». Поэтому после 1939 года склады оказались завалены чёрной униформой В 1942 году большое количество чёрной формы передали германской полиции или отправили в Прибалтику, Польшу и на Украину, где она использовалась для обмундирования местных вспомогательных полицейских частей. С такой униформы удалялась вся символика СС, добавлялись зелёные воротник и манжеты, и нашивались новые знаки различия.

Во-вторых. В результате проведения Невельской наступательной операции наши войска глубоко вклинились в оборону противника и создали условия для наступления на полоцком и витебском направлениях. У немецкого командования выбора не было, находились под рукой полицейские батальоны, прибывшие для зачистки тылов — значит их нужно бросить в бой, выиграть время для подхода регулярных частей. На лицо классическая «бессмысленная атака»: без артподдержки и в лоб.

ЕЛЬМУТ Клауссман, ефрейтор 111 пехотной дивизии:

«…Ещё большей эта дистанция была между нами и высшим командованием. Мы для них были просто пушечным мясом. Никто с нами не считался и о нас не думал. Помню, в июле 43-го под Таганрогом я стоял на посту около дома, где был штаб полка, и в открытое окно услышал доклад нашего командира полка какому-то генералу, который приехал в наш штаб. Оказывается, генерал должен был организовать штурмовую атаку нашего полка на железнодорожную станцию, которую заняли русские и превратили в мощный опорный пункт. И после доклада о замысле атаки наш командир сказал, что планируемые потери могут достигнуть тысячи человек убитыми и ранеными, и это почти 50% численного состава полка. Видимо, командир хотел этим показать бессмысленность такой атаки. Но генерал сказал:

— Хорошо! Готовьтесь к атаке. Фюрер требует от нас решительных действий во имя Германии. И эта тысяча солдат погибнет за фюрера и Фатерлянд!

И тогда я понял, что мы для этих генералов никто! Мне стало так страшно, что это сейчас невозможно передать. Наступление должно было начаться через два дня. Об этом я услышал в окно и решил, что должен любой ценой спастись. Ведь тысяча убитых и раненых это почти все боевые подразделения. То есть шансов уцелеть в этой атаке у меня почти не было. И на следующий день, когда меня поставили в передовой наблюдательный дозор, который был выдвинут перед нашими позициями в сторону русских, я задержался, когда пришёл приказ отходить. А потом, как только начался обстрел, выстрелил себе в ногу через буханку хлеба (при этом не возникает порохового ожога кожи и одежды) так, чтобы пуля сломала кость, но прошла навылет. Потом я пополз к позициям артиллеристов, которые стояли рядом с нами. Они в ранениях понимали мало. Я им сказал, что меня подстрелил русский пулемётчик. Там меня перевязали, напоили кофе, дали сигарету и на машине отправили в тыл. Я очень боялся, что в госпитале врач найдёт в ране хлебные крошки, но мне повезло. Никто ничего не заметил. Когда через пять месяцев в январе 1944-го года я вернулся в свою роту, то узнал, что в той атаке полк потерял девятьсот человек убитыми и ранеными, но станцию так и не взял…»

Вот так, получается, что и немцы не все время сидели на «высотках», приходилось и им ходить в » бессмысленные атаки»

Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
0
Оставьте комментарий! Напишите, что думаете по поводу статьи.x